Походило все на священнодействие. Потом месье Дюран, возведя очи вверх, долго прислушивался к каким-то только ему внятным реакциям и звучаниям в недрах собственного организма. Наконец, на своем не слишком качественном, но понятном русском уверенно изрек: «Это французский коньяк». После паузы добавил, уже не так уверенно: «Я только не могу понять, какая точно марка и из какого точно района Франции». Мы зааплодировали и сказали, что треть пари он уже проиграл. Дело было в том, что элегантный месье Поль Дюран был в ту пору заметной фигурой в гильдии профессиональных дегустаторов Франции и только что продегустировал восьмилетний азербайджанский коньяк «Гянджа».

Происходило все это осенью 1979 года в номере-«люкс» совсем недавно открывшейся московской гостиницы «Космос». По тем временам она считалась самой «супер-пупер» в российской столице. Строили ее французы, и на открытие «Космоса» свои хиты пели популярнейший во всем мире Джо Дассен и широко известная в значительно более узких кругах Алла Пугачева, которая тогда еще не была «смотрящей» всей отечественной попсовой зоны, но уверенно к этой вершине двигалась полными ножками. Но я отвлекся; всегда так: стоит заговорить о примадонне, обязательно отвлечешься.

Мы веселой компанией – я, еще трое бакинцев и девушки – расположились в зале «Галактика». Наконец подошел официант, был он не вполне трезв, и когда кто-то из нас, оторвавшись от меню, спросил, возможно, не очень тактично, но демонстрируя знание классики, не второй ли свежести предлагаемая осетрина, официант ответил: «А я что – ее ловил, что ли?..» Свет в наших глазах, конечно, не померк, но ощущение праздника и предвкушения вкусного вечера в модном месте стало пропадать. Мы немного посидели в «Галактике» и переместились в номер-«люкс», который снимал один из бакинцев, сейчас, кстати, депутат Милли меджлиса. У него был приличный набор азербайджанских коньяков, баночек с икрой etc. Не было только лимона, без которого, оказывается, он не представлял себе питие коньяка. Надо сказать, что эту весьма распространенную на просторах советской родины привычку я больше нигде в мире не наблюдал. Хозяин номера отправился за лимоном, а вернулся и с цитрусом, и с в высшей степени элегантным месье Полем Дюраном. Француза он нашел в баре, где тот долго недоверчиво рассматривал этикетку бутылки с изображением горы, находящейся на территории Турции. «Это коньяк?» – спросил француз. «Там же написано, – любезно ответил бармен, – это известный армянский коньяк «Арарат». Будущий депутат, с живым интересом понаблюдав эту сцену, сделал знак бармену: «Налить». Когда тот наполнил рюмку, бакинец сказал: «Попробуйте – я вас угощаю». Француз сказал: «О-о-о!» и «Мерси!», осторожно отпил, но тут же поставил рюмку на стойку со словами: «Это не коньяк, а бренди с ванилином».

В этом месте и начинается сюжет. Бакинец, узнав, что месье – дегустатор, предложил ему попробовать настоящего коньяка, добавив: «Готов заключить пари, вы не догадаетесь, из каких он краев». Для профессионала это был серьезный вызов. Месье Дюран немного через губу заявил, что нет такого коньяка – коньяка, а не бренди с ванилином! – в котором он был бы несведущ. И презрев европейские понятия о деликатности и прочем, он приглашение принял.

…Потом снова за дверцей шкафа в бокал плеснули десятилетнего «Баку». Месье сказал, что это тоже вне всякого сомнения французский коньяк, но… вы знаете, сказал он, я, видимо, устал: перелет, разница часовых поясов… Смущение француза росло. В третий раз ему налили «Ширван» пятнадцатилетней выдержки. Казалось, месье дегустатор никогда больше не оторвет взгляда от потолка и не перестанет прислушиваться к своим глубинным внутренним реакциям. Он произнес полуутвердительно-полувопросительно: «Французский?!.» После этого под аплодисменты мы показали ему все три бутылки. Дегустатор был поражен. Сколько мы его ни отговаривали, он сходил к себе в номер, принес большую бутылку проигранного им настоящего французского коньяка «Реми Мартен» и долго потом доказывал, что мы, азербайджанцы, берем на свою национальную душу большой грех перед Богом и человечеством: не продвигать такой коньяк на мировой рынок. «И дизайн, обязательно дизайн надо поменять», – горячился месье Дюран…